Перечисленные выше пункты отражают критические замечания со стороны патриота-консерватора. Совершенно очевидно, что либералы-западники выдвинут совершенно иные — прямо противоположные сплошь и рядом — упреки, хотя кое в чем оценки могут и совпадать — отсутствие экономики и рост коррупции критикуют и они. Наличие «авторитарных тенденций», «симуляцию демократических процедур», «ограничение свободы слова», «избирательные репрессии против некоторых представителей крупного частного бизнеса» и «бюрократическое рейдерство», «таинственная смерть Литвиненко» (и других фигурантов) и «испорченные отношения с Западом» — одним словом, классический набор либеральной критики, мы напротив, считаем (без всякой иронии) достоинствами и достижениями путинского правления и позитивными результатами искоренения «проклятых 90-х». Но и без либеральных аргументов непредвзятый обзор того состояния, в котором Путин возвращается на свой пост, дает довольно мрачную картину. Эта картина не затмевает шесть подвигов и остановку падения Россию в бездну. Она не перечеркивает Путина и не ведет автоматически к его осуждению. Но она выносит радикальный приговор тем силам, которые всерьез считают, что в стране «все в порядке» и «сохранение статус-кво» является единственной и главной задачей.
Если вспомнить, откуда мы пришли к такому «статус-кво», его в целом можно оценить позитивно. Понятно, почему все так плохо, поскольку было еще хуже, а могло быть гораздо хуже — могло бы вообще ничего не быть (Ельцин с командой чуть было не похоронил Россию). Но в то же время рассматривать данное положение дел как «решительный успех» не просто самонадеянно — это преступно, и биться за «статус-кво» значит сознательно защищать уродство, болезнь и неумолимое приближение скорого конца.
Обреченный преемник: обнуление соглашений и новый курс консерваторов
Теперь о Медведеве. Скажем честно, когда он был обозначен Путиным в качестве преемника, никто не знал, кто это такой. Возможно, на тот момент он сам еще с этим не определился. Внешне он был похож на либерала-западника, питерский «юрист». У некоторых возникало подозрение, что у него есть жесткая властная жилка, которая еще даст о себе знать. Как бы то ни было, это был самый настоящий «кот в мешке». Его выбрали потому, что так повелел Путин. А Путин мог повелеть все, что угодно. Тот, кто совершил шесть подвигов и остановил страну над бездной, мог повелеть многое. Он повелел Медведева. Народ внял.
Но Путин передал Медведеву не роскошный отлаженный беспроблемный механизм, а адскую и не работающую как следует машину, о предназначении и даже названии некоторых узлов и механизмов которой можно было только догадываться. Медведеву была вручена страна над бездной. Пока тот работал «под сенью Путина в цвету», ему могло казаться, что проблемы, конечно, есть, но «все идет по плану». Но очень быстро ему пришлось столкнуться с жесткой реальностью — американцы называют это reality check. Медведев выглядел как сторонник «статус-кво». Не исключаю, что именно поэтому на нем и остановился выбор. Но и сам Путин попал на высоты власти почти случайно, а оказался именно тем, что надо было России на данном этапе. Редко когда везет дважды. Но иногда везет.
Ничто в Медведеве не предвещало нам хорошего. Тем более что сразу же возникло впечатление, что он совершенно недооценивает серьезности ситуации, в которой находится Россия. На нас наступают, а мы по-прежнему слабы и растеряны. Нам необходима мобилизация. Нам необходимы воля, ум, решительность и жесткость верховной власти. Понимал ли это «юрист»? Готов ли он был к этому? Август 2008-го показал, что вроде готов. Но теперь самый главный вопрос: а сам-то Путин, выбравший столь сложный и запутанный сценарий продолжения своего курса, понимает остроту ситуации и серьезность назревшего в стране кризиса?Кто же он все-таки на самом деле, этот мистер Путин? И здесь неопределенность… Почти как и все восемь лет его первого цикла. Истинный разведчик не должен быть расшифрован никогда.
Такая неопределенность заставила консервативно-патриотический лагерь, существующий сегодня не столько в форме структурированных политических образований, сколько в качестве неформальной общности людей, сердечно солидарных с русским народом и ходом русской истории, переосмыслитьи, возможно, перестроить свои позиции. Того Путина, который на своем месте проводил в жизнь шесть подвигов, больше нет. Когда власть раздвоилась, даже минимальная ясность пропала. Все перекрестные обязательства друг перед другом обнулены, все начинается заново. Руководство России может свободно действовать как во благо, так и во зло русским интересам. Но и народ свободен от обязательств перед Путиным. Проголосовав за «старые заслуги», за Путина (в лице преемника), он сделал это в последний раз. Лимит на позитивное сравнение путинского настоящего с ельцинским прошлым исчерпан. Проклятые 90-е скрылись за горизонтом. И очевидно, что вот-вот в глаза начнут бросаться только сегодняшние недостатки. Отдуваться за которые пришлось Медведеву (а путинской индульгенции за шесть подвигов у него не было). В чем-то ему не позавидуешь…
Кроме того, от определенных обязательств перед Путиным свободны и консерваторы-патриоты. Наш альянс был бы продлен автоматически и без всяких условий в случае третьего срока или даже назначения пожилого рыболова Зубкова или бодрого вояки Сергея Иванова. В случае кандидатуры Якунина мы бы уже въехали в Крым или Тбилиси на танке. Медведевым Путин решил испытать нас на прочность. Но поставил на кон самого себя (не говоря уже о Медведеве). Очень рискованная ставка, Владимир Владимирович. Ведь теперь поддержку патриотических и социально ориентированных масс, и нас, выразителей чаяний большого народа, придется завоевывать заново. В очень непростых условиях.
Народу остается только ждать. А поскольку для активного народного меньшинства это невыносимо, то мы должны всерьез заняться разработкой самостоятельного плана— как реализовать остальные шесть «подвигов Геракла», но уже без Путина, помимо Путина, и не исключено, что вопреки Путину (раз он фатально споткнулся на седьмом). Медведев же сам пусть определяется с политической философией, в зависимости от его личного выбора, мы с ним и будем поступать.
Понятно, что начинать надо почти с нуля, но политические циклы в России так часто начинались с нуля, а реальной преемственности мы почти никогда не видели, так что этого бояться не стоит. Нет ничего более эфемерного, чем «стабильность» и «устойчивость», особенно в нашем случае, тем более — с такой элитой, которую мы имеем на сегодняшний день. Так что не стоит заведомо исключать никакого сценария. Если этого потребует Россия, народ и наша священная история, мы должны быть готовы и к революции. К Консервативной Революции, само собой разумеется.
Кризис репрезентации
Неадекватность правящей элиты, отсутствие направляющей идеологии, неопределенность и противоречивость стратегии — все это лишает российскую власть и ее персональных представителей легитимности и в очередной раз подводит Россию к самой последней черте. Основная проблема современной России заключается в растущем несоответствии между реальным состоянием общества и представлением о нем политических элит. В народе царит неуверенность, элиты излучают «стабильность». Народ возмущен тотальной коррупцией, элиты от этой коррупции только жиреют, увеличивая и без того огромный экономический разрыв между бедными и богатыми. Революционная ситуация в чистом виде…
Межэтнические противоречия и неконтролируемая миграция достигли критической точки, а власть продолжает уповать на гражданское общество, толерантность и мультикультурализм (уже отвергаемый Европой). Народ боготворит Сталина, грезит о великой России и социальной справедливости, власть запускает процесс «десталинизации», исповедует либерализм и принцип «каждый за себя», ставя себе в заслугу сближение с США и странами НАТО. Элита сетует на то, что ей «не повезло с народом», что «нынешний человеческий материал очень плох» [23] . Народ отвечает элите взаимностью. Отчуждение нарастает.