Путин и пустота-2: политическое одиночество
В канун выборов только ленивый не отметил, что президент Путин находится вне конкуренции. И уже всем очевидно, что нас ждут не столько выборы, сколько всенародное подтверждение мандата Путина в качестве национального лидера. У Путина нет реальных конкурентов, нет реальной оппозиции. Путин один. Ему противостоит ничто, пустота. Можно было бы только порадоваться, но эта пустота несет в себе скрытые риски, опасности, неуловимую и от этого еще более зловещую угрозу.
Он слегка «подсобрал» Россию
Путин пришел к такой безальтернативности не сразу. Первую волну популярности ему дала жесткая позиция по Чечне, его державный стиль, который так контрастировал с размазанным и вялым ельцинским периодом. Народ понял, что Путин намерен «подсобрать Россию»: на тех условиях, с его стороны, что он оставит как есть либеральную экономику, продолжит рыночные реформы и сохранит добрые отношения с Западом. На это пошли практически все игроки российской большой политики. Державность и жесткий стиль импонировали патриотам, и даже коммунистам, либерализм и умеренное западничество — либералам. Путин стал тогда фигурой консенсуса элит. На его фигуре сошлись все основные силы. Но тот Путин был другой, нежели сегодня, накануне второго президентского цикла. Он действовал далеко не в вакууме — ему приходилось считаться со многими силами, факторами, игроками, учитывать позиции многих влиятельных фигур и кланов. За эти годы Путин добился того, что к нынешним выборам этих сил, фигур и кланов практически не осталось. Не то, чтобы они исчезли вовсе, но их влияние, самостоятельность и свобода были снижены до критической черты.
Структура непустоты
Как шел Владимир Путин к этой предвыборной пустоте? Ведь в начале его президентства рядом с ним, почти вровень с ним, были: «семья» — группа влиятельнейших личностей, правивших ельцинской Россией; региональные фрондирующие бароны, структурно объединенные во влиятельный орган — Совет Федерации, и политически — в умеренно оппозиционную партию «Отечество — Вся Россия»; неуклонно повышающие степень независимости от центра национальные республики — Татарстан, Башкирия, Чувашия, Саха и т. д.; неугасимый (как казалось тогда) очаг сепаратизма и террора в Чечне; всемогущие собственники СМИ, медиамагнаты, способные легко превратить черное в белое; крупные олигархические кланы, опирающиеся на международные концерны и корпорации, и почти независимые от национальной администрации, действующие как нечто «транснациональное» и «экстерриториальное»; влиятельные оппозиционные политические партии, претендующие на равный диалог как «справа» (СПС, «Яблоко»), так и «слева» (КПРФ). Вся эта «непустота» постоянно предъявляла ультиматумы, боролась за влияние, ставила условия, плела интриги, враждовала между собой, устраивала шумные пиар-акции национального масштаба. За всем этим, собственно, народ, россияне, простые люди как-то терялись, размывались, превращались в смутное пятно «молчаливого большинства».
Целых два срока Владимир Путин расчищал эти завалы, методично и последовательно сокращая количество независимых игроков. Сегодня эта задача в основном успешно завершена. Вокруг Путина, рядом с Путиным практически никого нет: независимость от «семьи» достигнута (от семейных остался лишь Владислав Юрьевич Сурков); Совет Федерации реформирован и обескровлен; «Отечество — вся Россия» слилась в пропрезидентскую «Единую Россию», поставленную на беспрекословную службу Путину; национальные республики, шаг за шагом, сдают свои претензии на суверенитет, не отваживаясь более открыто конфликтовать с центром; Чечня отвоевана и в целом «замирена» и отремонтирована; самые буйные олигархи выдворены из страны или сидят; СПС не существует, «Яблоко» больше не парламентская партия, а КПРФ количественно, организационно и морально усмирена. Путин остался наедине с самим собой. Предстоящие выборы — это бой с тенью, танец в пустоте…
Что дальше?
Сегодня остро стоит вопрос, но уже не английский — «Who is Mr. Putin?», а русский: «Что дальше, Владимир Владимирович?» Чтобы угадать, пусть приблизительно, ответ, давайте посмотрим, что объединяло все те силы, которые сегодня исчезли с авансцены российской политики, и отсутствие которых порождает эту новую угрозу — «угрозу пустоты». То, что выступало в первую восьмилетку правления Путина в качестве «самостоятельных игроков», число которых неумолимо сокращалось до нуля, в целом можно определить как «силы распада». Они возникли на обломках империи, способствовали ее исчезновению, эксплуатировали энергии распада (экономики, государства, культуры, общества, нации), планировали и в дальнейшем способствовать разрушительным процессам, видели себя «посторонними» в отношении России, «временщиками». И олигархи, и либералы, и сепаратисты, и демократы-западники, и медиамагнаты ставили на понижение котировок акций России как корпорации, сбывали их по демпинговым ценам, налаживали механизмы «тотальной ликвидации». Это были различные департаменты единой операции — операции Sale, «распродажа». Они и были влиятельными именно потому, что платежеспособные фигуры находились в это смутное время только за рубежом: оттуда и исходил многомерный заказ на «распродажу» Родины — в идеологическом, экономическом, культурном, территориальном выражении.
Не надо строить иллюзий: «на Путина» «продавцы России» согласились как на временный ход, считая, что реальный контроль за ситуацией останется у них в руках, и они — вместе с зарубежными заказчиками — смогут сохранить структуру управления за собой.
Но эти расчеты не оправдались. Путин начал методично и неторопливо выкорчевывать из российской политики основные полюса «внешнего управления», понижать влияние его проводников до критически низкой шкалы.
Черви неусыпающие и «новые путинские»
Следует признать, что Владимир Путин осуществил начальную часть программы. Первый президентский цикл, что сейчас уже не подлежит сомнению, был посвящен превращению российской политики в «чистый лист», стиранию доставшегося в наследство «грязного листа». С этим Путин справился, и сегодня — накануне выборов — он находится в любопытной ситуации: негативная программа «борьбы со злом» (в его наиболее ярких и агрессивных формах) выполнена, зато о будущем курсе можно только догадываться.
Итак, пустота, о которой идет речь, очень сложное явление. Во-первых, в ней могут гнездиться завязи «новых заговоров». Такое использование пустоты уже предложили опальные олигархи, пытавшиеся в 2004-м объявить «бойкот выборов». Мол, раз у Путина нет альтернативы, мы сделаем из него «диктатора», «демонизируем» его, превратим в глазах Запада в «персону нон грата». Другими словами, не имея шансов предложить позитивную альтернативу, весь спектр проигравших может сплотиться для того, чтобы организовать саботаж, ловко используя любые просчеты в президентской стратегии и тактике. Но сегодня у Путина нет альтернативы в гораздо большей степени, чем тогда.
Тогда с «бойкотом» выборов Путину удалось справиться: от основных политических сил были выдвинуты номинальные и неопасные фигуры, и правила фасадного плюрализма соблюдены. Но, зная, какие силы играют против России и ее возрождения, можно не сомневаться, что тактика «бойкота» — это была лишь проба пера. Раз не получилось, стратегия пустоты со стороны врагов Путина вновь даст о себе знать. Но теперь, возможно, в гораздо более жестких сценариях.
Во-вторых, пустота — это набросок новой содержательной программы Президента — нового Путина, Путина второго президентского цикла, Путина будущего. Если такая программа есть, то, действительно, ее следовало бы до определенного момента скрывать, делая вид, что ее нет, что это «пустое место». Сейчас в выборный период или сразу после него Путину предстоит изящным жестом иллюзиониста сдернуть черное покрывало, и мы — очарованно — увидим чудесный, переливающийся золотом и утренними лучами, искусный макет возрождения нашего Великого Отечества. Значит, эта вторая пустота, это просто секретный план, русский X-file рывка к национальному величию. Наверное, он есть, этот план, этот макет. Думаю, есть. Возможно, это проект Евразийской империи. Иначе зачем все вообще?